Завершившаяся вчера сессия ПАСЕ мало чем отличалась бы от многих других, если бы Россия и Грузия не добавили адреналина в жилы европейских депутатов. Ни один из вопросов повестки дня не вызвал такого деятельного интереса делегатов ПАСЕ, как инициатива 24 депутатов о лишении российской делегации полномочий в связи с событиями в Южной Осетии. Достаточно сказать, что в голосовании за одобрение соответствующей резолюции приняло участие в среднем в два раза больше депутатов, чем в обсуждении прочих вопросов повестки дня.
Самому голосованию предшествовали громкие заявления российской стороны о возможности выхода из Совета Европы в случае лишения российских депутатов права голоса в ПАСЕ. И вот резолюция принята. Российская делегация сохранила свои полномочия, Россия (во всяком случае, до следующего заседания ПАСЕ) осталась членом Совета Европы, а инициаторы, так сказать, импичмента, посрамлены. Более того, вторая резолюция по итогам обсуждения самого военного конфликта между Россией и Грузией оказалась значительно мягче, чем ожидалось.
Что же произошло? Заявления российских официальных лиц испугали европейцев? Наши дипломаты профессионально поработали за кулисами процесса и добились столь важного результата? Или была доказана правота действий России при осуществлении военной операции в Грузии? В этом попробуем разобраться чуть позже, а пока несколько слов о психологическом фоне, созданном в здании Совета Европы в дни заседания сессии ПАСЕ.
Начну с того, что, как обычно в дни проведения заседаний ПАСЕ, на парковке напротив здания Совета Европы был организован митинг тех, кто считает свои права нарушенными и требует их защиты. Поэтому неудивительно, что в день открытия этой сессии таковыми оказались представители Грузии. Поразило другое. Миновав митингующих и пройдя в фойе здания Совета Европы, посетители упирались в выставку, посвященную Словакии. Но не Словакии вообще, а конкретно 1968 году, когда в Прагу вошли военные силы стран Варшавского договора. Тут же на большом экране демонстрировались кадры документальной кинохроники тех лет, на которых крупным планом показывались почему-то только советские танки, маневрирующие на улицах Праги, вооруженные советские военнослужащие, теснящие мирное население, митингующая пражская молодежь и многое другое. Создавалось ощущение, что организаторы выставки пытаются провести параллель между событиями 1968 года и ситуацией в Осетии-Грузии. Спросил у присутствующих здесь же словаков, как они к этому относятся. Те, смущаясь, оправдывались, что тоже не понимают, зачем такая выставка появилась в столь неподходящий момент. Тем более что сегодня нет ни Чехословакии, ни Советского Союза, а в столице Словакии Братиславе в 1968 году ни выступлений возмущенного народа, ни подавления народного восстания не наблюдалось. Да и в Праге были не только советские войска, но и военные подразделения всех стран Варшавского Договора.
Этажом ниже депутаты могли посмотреть украинскую выставку детского рисунка, посвященную миру, семье, любви к природе. Это еще более контрастно отделяло мир от войны и заставляло западных участников задуматься об агрессивном поведении России, а российскую делегацию – о предвзятом подходе по отношению к нашей стране.
Другими словами, в фойе ответственные за подготовку заседания ПАСЕ должностные лица Совета Европы отчетливо демонстрировали тот самый односторонний подход, недопустимость которого в отношениях между Россией и Грузией так пламенно отмечали в зале заседаний выступающие депутаты.
В совокупности грузинский митинг у входа, кадры словацкой кинохроники и мирная украинская выставка совершенно определенным образом настраивали публику на конфронтацию и даже у автора этих строк вызывали подсознательное патриотическое желание найти "достойный ответ" недругам.
В поисках этого ответа я наткнулся и на российские выставочные стенды, расположенные в пятнадцати метрах от словацкой выставки, правда, в таком месте, где депутаты ПАСЕ практически не ходят. Предвкушая увидеть что-нибудь о Мюнхенском сговоре, бомбардировках Косово, об оккупации Ирака на худой конец, поднялся по ступенькам в фойе Комитета Министров Совета Европы и был просто убит наповал. Подготовленная Всероссийской государственной библиотекой имени Ленина выставка оказалась посвящена россиянину немецкого, заметьте, происхождения Федору Петровичу Гаазу, который в качестве тюремного медика прославил свое имя тем, что, обратите внимание, посвятил свою жизнь облегчению незавидной участи заключенных в российских тюрьмах!
Было совершенно понятно, что информационная артподготовка вне зала заседаний выиграна не Россией. Оставалась одна надежда – увидеть нашу победу в зале. И вот здесь патриотическая часть статьи заканчивается. И начинается критическая.
Ход обсуждения вопроса в зале заседаний лишний раз убедил меня в том, что наша делегация в ПАСЕ представляет не великую страну, и даже не парламент великой страны. Выступления и Слуцкого, и Косачева откровенно диссонировали с общим примирительным духом речей большинства выступавших депутатов и были явно "заряжены" заранее в расчете на жесткий отпор критикам в ПАСЕ. По всей видимости, названные товарищи просто не имели полномочий на корректировку своей позиции и были вынуждены проводить заданную в Кремле линию. Апофеозом чиновничьей глупости стали заключительные слова Константина Косачева, которые он, видимо, счел за проявление державности и верноподданничества. "Я горжусь тем, что сделала Россия в сложившейся ситуации", — срывающимся голосом заявил господин Косачев делегатам заседания. Ни слова сожаления о жертвах с обеих сторон. Ни слова сочувствия родным и близким погибших, потерявшим кров и имущество людям. Ни выражения готовности со стороны великой державы помочь не только осетинам, но и грузинам, пострадавшим от обстрелов и бомбардировок с обеих сторон.
Самое удивительное в том, что обычно легко ведущиеся на критику России делегаты ПАСЕ на этот раз простили нашим ура-патриотам имперскую риторику и приняли вполне взвешенные и разумные решения. Видимо, даже они оценили всю взрывоопасность дальнейшей эскалации конфликта, раз уж на них практически не подействовала антироссийская пропаганда в фойе и на улице.
Могу совершенно определенно сказать, что это никак не связано с испугом потерять Россию в составе Совета Европы. Думаю, что подавляющее большинство государств-членов этой организации даже не заметили бы ее отсутствия (как не замечают этого, например, в Евросоюзе), если, конечно, нефть и газ продолжали бы поступать по трубопроводам европейским потребителям.
Нельзя говорить и о победе российской дипломатии, поскольку эта самая дипломатия не смогла вовремя отследить не только настроения среди делегатов ПАСЕ, но даже содержание выставочного материала, подготовленного администрацией Совета Европы для экспозиции в столь ответственный для России момент.
И правота России пока не доказана, хотя факт начала военных действий именно грузинской стороной был на заседании признан даже делегатом от Грузии. Слишком уж много событий предшествовало военному конфликту, чтобы сегодня можно было определенно говорить о вине той или иной стороны. В итоге окончательное решение по данному вопросу перенесено на следующее заседание ПАСЕ.
Так кто же здесь выиграл? Похоже, что европейские политические институты — Совет Европы и Евросоюз. Благодаря их усилиям военный конфликт между маленькой Грузией и гигантской Россией переведен в режим мирных переговоров. Именно европейцы берут на себя ответственность за дальнейшую стабилизацию ситуации в регионе. Выиграла ли Грузия? В какой-то степени – да. Если не считать того, что режим Саакашвили назван одним из докладчиков таким же авторитарным, как и российский режим. В остальном Грузии сочувствуют и выражают готовность помогать всеми доступными средствами. Уже появилась информация, что многие финансируемые Советом Европы и Еврокомиссией проекты в ближайшее время будут переориентированы на Грузию.
Остается понять: выиграла ли Россия? Судя по сопровождавшему сессию ПАСЕ информационному фону – нет. Отношение европейских политиков к избранной российскими властями внешнеполитической линии продолжает оставаться негативным. Да и роль драчуна, которого отчитывает строгий дядя СЕ, не добавляет России ни авторитета, ни державности. Ситуация усугубляется еще и тем, что российские представители крайне неохотно участвуют в повседневной текущей работе евроинститутов, предпочитая громкие заявления и ультиматумы в самый последний момент перед принятием ответственных решений. К сожалению, в последнее время такой подход имеет тенденцию к усилению. Так что эйфория от прошедшего заседания ПАСЕ, наблюдаемая в официальных российских СМИ, явно преждевременна. Мы не победили. И нас не испугались. А самое главное – не стали больше уважать. Об этом стоит задуматься, и задуматься всерьез.
Вы можете оставить свои комментарии здесь
