Годы на рубеже 19-го и 20-го веков часто называют "бель-эпок" — "прекрасная эпоха". Там действительно было столько красивого. Какие удивительные картины писали художники того времени, как на них сверкает всеми огнями Париж, плещутся юбки, звенят бокалы, в "Мулен Руж" звучит канкан. Как же весело и увлекательно жилось тем, кто мог себе это позволить.
Сегодня, впрочем, трудно найти исследование "Прекрасной эпохи", которое не начиналось бы со слов, что она была прекрасна далеко не для всех.
Но можно ли наслаждаться экзотической роскошью и изысканными забавами, когда миллионы людей вынуждены ломать спину, зарабатывая себе на жизнь, а мир все быстрее скатывается к войне?
Светские львы и элегантные куртизанки, в общем-то, не делали ничего плохого — они веселились, наслаждались жизнью, часто бросая вызов общественным условностям, они жадно вдыхали воздух новой эпохи — с ее скоростями, техникой и потрясающими открывавшимися возможностями.
Правда, большинство из них не представляло, что столь прекрасный, как казалось, двадцатый век, несет еще ужас и кровь, отчаяние и смерть, мировые войны и лагеря.
Люди творческие как всегда что-то подозревали. Смотришь на картины Тулуз-Лотрека и понимаешь, что за блестящей оболочкой скрывается ад. И недаром премьера в Париже "Весны священной" Стравинского в 1913 году вызвала такой ужасающий скандал. Дикая, "варварская" музыка, полная новой энергии, не просто ранила слух эстетов, она несла в себе какую-то непонятную угрозу. Стравинский и Дягилев не предсказали начало Первой мировой войны, они предчувствовали приближавшийся взрыв.
"Прекрасная эпоха" разлетится как брызги шампанского, но ее обреченная прелесть продолжает нас завораживать.
Почему?
Потому что они очень красиво жили, или потому, что они тоже, как и мы, "танцуя, приближались к войне"?
ВЫНУЖДЕНЫ СООБЩИТЬ, ЧТО НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И (ИЛИ) РАСПРОСТРАНЕН ЗАСЛУЖЕННЫМ УЧИТЕЛЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ТАМАРОЙ НАТАНОВНОЙ ЭЙДЕЛЬМАН, КОТОРУЮ ТАК НАЗЫВАЕМОЕ МИНИСТЕРСТВО ЮСТИЦИИ ВКЛЮЧИЛО В РЕЕСТР ИНОСТРАННЫХ АГЕНТОВ.
! Орфография и стилистика автора сохранены
