На вопрос, может ли народ России быть свободным, дала ясный и окончательный ответ сама история: безусловно, может. Правда, может очень ненадолго пока. Но в плане чисто академического интереса это принципиального значения не имеет. Скажем, если некий физический элемент был зафиксирован квалифицированными и независимыми друг от друга наблюдателями хотя бы на мельчайшую единицу времени, то это означает лишь одно: данный элемент существует в действительности.
Поэтому с научной точки зрения феномен свободной России не плод воображения, а явление в живой природе совершенно реальное. И этот феномен наблюдался в истории человечества, по крайней мере, дважды: с февраля по октябрь 1917 года по старому стилю и с августа 1991 года по октябрь 1993 года по стилю новому.
Другой вопрос, почему же за почти трёхсотлетнюю историю своего существования Российская империя была свободной страной всего лишь около трёх лет? В самом деле, империя была провозглашена 22 октября (2 ноября) 1721 года. Так что в следующем году у неё есть все шансы отпраздновать свое трехсотлетие. И любопытно отметить, что родившись в октябре, империя уже дважды после этого именно в октябре возвращалась на круги своя, то есть – имперские.
Кто же ее на них возвращал?
Ленин и Троцкий??
Ельцин и верные ему силовики?
У меня другое мнение на этот счет. Разумеется, гипотетическое.
Начну с того, что было бы наивным полагать, что мистическое самоопределение русского народа, как народа-богоносца, появилось ни с того ни с сего и совершенно случайно закрепилось в коллективном, хотите – сознательном, а хотите – бессознательном, целой нации. С верностью этого определения можно соглашаться, можно не соглашаться, можно вообще в грош не ставить мистику, но словосочетание "народ-богоносец" в отношении русского народа сделалось устойчивым.
Поскольку заметки эти ни в малейшей степени не носят мистического характера, позволю себе данное определение трактовать следующим образом: народ-утопист.
Чтобы пояснить свою мысль, обращусь к предновогодней публикации Виктора Шендеровича на его странице в ФБ накануне наступления 2020 года, года двадцатилетия воцарения Владимира Путина в России.
Материал воистину уникальный. Виктор Шендерович представил фрагмент своей программы "Куклы" двадцатилетней (!) давности. Сюжет таков: как будет выглядеть Россия, если Путин останется президентом до 2020 года. Отдаю должное автору: со сроками он как в воду глядел, что само по себе порадовало. Все остальное озадачило и смутило в сопоставлении с настоящим. Двадцать лет назад Виктор Шендерович создал на экране впечатляющую антиутопию, явившую образы дряхлеющего Путина и окончательно загибающейся Россией, нищие войска которой готовятся к весне 2020 года, если не перемерзнут зимой, попытаться взять Казань.
А Путин за эти двадцать лет, выходит, воплотил в реальности утопию, в которой отлично экипированные российские войска хозяйничают в Дамаске и построен и действует Керченский мост, чего и у Сталина не получилось.
Задумаешься тут.
И то пикантное обстоятельство, что воплощенная утопия в одночасье может превратиться в антиутопию, как часто и происходит, не отменяет того факта, что некоторые утопические народные грёзы Путину удалось воплотить в жизнь.
А теперь вернемся к выбору, который встал перед государствообразующим народом Российской империи в феврале 1917 года, когда воплощенная в жизнь предками утопия великой всемирной империи обратилась в прах. Самодержавие рухнуло, Россия превратилась в свободную страну. И, по крайней мере, одна историческая перспектива вырисовывалась теперь перед ней абсолютно четко: стране предстоят бесконечно долгие буржуазные будни с их унылым, как многим русским умам от Герцена до Достоевского представлялось, накопительством. И мало того, что унылым, но еще и презренным. Как говорили некие иностранцы Маркс и Энгельс, буржуазия "не оставила между людьми никакой другой связи, кроме голого интереса, бессердечного "чистогана". Мог ли такой мир вдохновить русского человека на то, чтобы вложить в него всю страсть своей души? И тут на арену истории по-настоящему выходит Владимир Ильич Ленин и предлагает не влачиться по скучному европейскому пути в качестве одной из стран на него ступивших, а стать лидером человечества, воплотив в жизнь некую утопическую программу, по ходу выполнения которой Россия опять сделается великой державой, даже если сам вождь, увлеченный идеями космического масштаба, этого не понимает.
В подробности вдаваться не будем, но в конечном счете народ сделал выбор в пользу утопии, которую, черт подери, таки воплотил в жизнь. Все кошмары сталинской антиутопии были как бы за кулисами, а на сцене реально являла себя утопия с её магнитками, днепрогэсами, танками и самолетами, полетами Чкалова и таки восстановленным статусом великой державы. Как пел государственный певец уже при Брежневе:
"Нам счастье досталось не с миру по нитке,
Оно из Кузбасса, оно из Магнитки.
Целинные земли и космос далекий –
Все это из нашей истории строки".
Так ведь это ко всему прочему еще и как бы правда была. Во всяком случае, правду о себе в этих словах народ видел.
А дальше вслед за крахом самодержавной утопии Российской империи наступил крах советской утопии все той же империи. И опять народ встал перед выбором, причем все тем же выбором: превратиться в одну из европейских стран с их скучным буржуазным накопительством, время от времени вознаграждая себя бездуховным досугом в качестве потребителя продуктов всяческих империй развлечений, цель которых доводить рабочий скот до полного оглупления, или... Или явить миру очередной образ народа-богоносца, воплощающего в жизнь некий утопический проект под извечную, идущую из самого сердца мантру: "Наша матушка Россия всему свету голова".
И выбор вновь был сделан в пользу империи.
И в качестве грозной военной силы Россию, которая в начале девяностых превратилась было в посмешище, вновь в мире уважают.
А ведь почти каждому человеку нужно, чтобы его уважали. И нужно, чтобы уважали его страну.
Но, простите, когда же это человечество уважало Россию, как страну инноваций? И что нужно сделать для того, чтобы ее начали уважать именно в этом качестве?
Нет, что ни говори, а пути достичь признания в мире в качестве уважаемой страны, предложенные Петром I, Лениным-Сталиным, Путиным, оказались понятнее, короче и эффективнее.
И я не знаю, сможет ли кто-то, когда Россия опять с неизбежностью станет свободной страной, убедить народ страны отказаться от идеи воплощать в жизнь очередную утопию, жертвуя ради этого свободой.
А что взамен?
Только сама свобода?
"А что я буду с ней делать?", как спрашивал герой романа Клауса Манна, когда перед аналогичным выбором оказалась Германия.
