10 апреля в канадском Торонто состоялись "дебаты Монка". Тема дебатов была сформулирована следующим образом: "Должен ли Запад вовлекать РФ в диалог или ее изолировать?"
"Дебаты Монка" пользуются большой популярностью в Северной Америке (дебаты названы в часть своего основателя — одного из богатейших людей Канады Питера Монка, проводятся они дважды в год, эти дебаты были пятнадцатыми по счету), однако в России о них известно не так много. Тем не менее, последние дебаты для российской публики представляли немалый интерес, причем, не только тем, что в центре обсуждения оказалась российская проблематика, но и тем, что в роли оппонентов также выступили представители России, давние политические антагонисты: один из лидеров российской оппозиции Гарри Каспаров и ветеран отечественного агитпропа Владимир Познер.
Всемирно известные дебаты проходят в классическом "оксфордском стиле". Перед началом дебатов зрители в зале в количестве трех тысяч человек голосуют за озвученные позиции. Затем каждому из участников предоставляется по 6 минут для краткого изложения своих аргументов. Первыми выступают отстаивающие позицию "за" (в данном случае — за "диалог" с Россией). Вместе с Познером эту позицию защищал американский профессор Стивен Коэн. Партнером Каспарова выступила известная американская журналистка Энн Эпплбаум. Далее противоборствующие стороны получают по 2 минуты на контраргументы, после чего 40 минут отводится для свободной дискуссии с участием модератора. Дебаты завершаются трехминутными выступлениями сторон, но уже в обратном порядке, то есть на сей раз первыми выступают сторонники позиции "против".
Официальный результат дебатов объявляется на основании итогового голосования зрителей, причем, победителем признается не та сторона, позиция которой сумела получить абсолютное большинство, а та, которая сумела увеличить процент поддержки по сравнению с исходным голосованием. Отдельно, вне зачета, ведется голосование среди следивших за дебатами в интернете.
Сразу же стоит оговориться, что для канадской аудитории агрессивная риторика в духе Холодной войны является весьма проблемной, что не раз было доказано результатами этих дебатов. В частности, полгода назад дискуссия по поводу внешней политики Обамы закончилась поражением стороны, выступавшей за ужесточение политики Белого дома: при том, что позиция этой стороны изначально пользовалась поддержкой меньшинства аудитории, по результатам дебатов это меньшинство еще и сократилось.
В этой связи, изначальный серьезный перевес выступающих за "диалог" с путинской Россией — 58% против 42% — казался вполне закономерным и шансы Каспарова и Эпплбаум отыграть у оппонентов 8% представлялись довольно призрачными.
Тем не менее, несмотря на благоприятные исходные условия и серьезную подготовку, по итогам полуторачасовой дискуссии прокремлевские полемисты потерпели сокрушительное поражение: тандем российского оппозиционера и американской журналистки не только добился победы согласно обозначенным правилам дебатов, но и сумел, отыграв 10%, одержать абсолютную победу — 52% против 48%.
В интернете же превосходство Каспарова и Эпплбаум было еще более ощутимым — они опередили своих оппонентов более чем в два раза! Подобная разница в результатах между оффлайн и онлайн голосованиями обусловлена, главным образом, качественным составом аудитории на дебатах. Как я уже упоминал выше, канадцы, в принципе, значительно более умеренны в своих взглядах в вопросе противодействия путинскому режиму, нежели американцы. Плюс к этому, значительная часть присутствовавших в зале относилась к людям старшего поколения, для которых разговоры про необходимость противостояния с "воинствующими русскими", являются давно забытой темой, к которой совсем не хочется возвращаться. Причем, судя по риторике и настойчивых упоминаниях о ядерной опасности, исходящей от путинской России, Познер с Коэном имели весьма четкое представление об аудитории, составляющей зрителей "дебатов Монка".
В серии своих статей коллега Луков подробным образом разбирает ход дебатов, но в дополнение я хотел бы зафиксировать две задачи, решение которых, на мой взгляд, позволило команде Каспарова одержать столь убедительную победу:
-
во-первых, в процессе дебатов им удалось заменить слово "изоляция", имеющее очевидно негативную коннотацию, на более мягкое понятие "сдерживание" и "ограничение", что окрасило дискуссию в совсем иные тона (особенно удачным оказалось сравнение Гарри Каспаровым Путина с вирусом, контактирование с которым опасно для здоровья свободного мира);
-
во-вторых, Каспаров и Эпплбаум сумели продемонстрировать, что объектом давления и изоляции являются, прежде всего, лично Путин и его окружение, тем самым не позволив оппонентам запутать аудиторию, в очередной раз перемешав понятия Путин и Россия.
Интересно, что в познеровском монологе на путинском ТВ картина дебатов выглядела несколько иначе. Мэтр отечественного телевидения заявил, что дебаты закончились "почти вничью" (49% за "диалог", 51% — против), после чего пустился в рассуждения о невежественной канадской аудитории, будто бы ничего не знающей о России и находящейся во власти пропаганды. Простим господину Познеру, что он — случайно или по старой советской привычке — "подрезал" процентик у оппонентов. Гораздо важнее, что он скромно умолчал о том факте, что изначально аудитория гораздо больше симпатизировала именно его позиции, а изменение настроений аудитории — это результат дебатов, которые Познер с Коэном проиграли, а не мифической антироссийской пропаганды.
Подобное поведение иначе как потерей лица не назовешь. В конце концов, нет ничего постыдного в том, чтобы проиграть в честном поединке, а вот заниматься передергиваниями — это действительно позор.
