Этот комментарий я пишу не для того, чтобы оправдывать себя в деле по обвинению в клевете, выдвинутого против меня Андреем Луговым, хотя мне придется этого коснуться.
Главная моя цель — показать, что в российских условиях: в отсутствие независимых судов, свободной прессы и парламентской демократии —
обвинение в клевете, тем более в разряде уголовного преступления, представляет собой средство подавления свободы слова и свободы мысли, более того, самой способности мыслить.
Подтолкнуло меня к этому комментарию, или, если угодно, статье, то обстоятельство, что Луговой на днях выступил по телевидению с заявлением "выходе из судебного разбирательства" по делу об убийстве Александра Литвиненко. "Все последние годы, — отметил Луговой, — английские следователи и прокуроры вновь и вновь заявляли, что это я отравил Литвиненко. Какой же справедливый суд там возможен?"
Хотелось ему посоветовать подать против них иск о о клевете...
На этот раз Луговой прицепился к возникшей в Англии дискуссии по поводу желания тамошних властей засекретить ряд документов, связанных с его делом. Мол, они засекретят документы о его, Лугового, невиновности. Хотя ему прекрасно известно, что спор идет о документах по поводу сотрудничества Ми-6 с экс-офицером ФСБ Литвиненко в борьбе с русской мафией в Европе. Борьба с организованной преступностью была специализацией Литвиненко в ФСБ.
О самом же отравлении бывшего офицера все уже давным-давно известно благодаря показаниям такого мощного свидетеля, как полоний-210.
Отравлен был Литвиненко в баре лондонского отеля "Миллениум", куда его пригласили на бизнес-встречу Луговой и Ковтун. При этом билет Литвиненко на автобус, на котором он ехал в отель, был чист от следов полония, а вот обратный билет уже содержал следы вещества. "Испачкал" полоний и разливной чайник в баре, из которого Луговой наливал чай Литвиненко. Полонием было "задето" около 120 человек в Лондоне, среди них — люди, посетившие бар после встречи там русских "друзей", и люди, с которыми эти припозднившиеся гости потом встречались.
Далее. Самолет, на котором Луговой прилетел в Лондон из Москвы, был чист от следов полония, самолет же, использованный его помощником Ковтуном, оказался испещрен следами полония. Отсюда английские следователи сделали вывод, что именно Ковтун вез в Лондон контейнер с полонием. Причем Ковтун летел в Лондон с пересадкой в Гамбурге, где он провел ночь, и следы полония обнаружили там уже немецкие следователи. Их попросили обследовать путь Ковтуна в Гамбурге английские коллеги. Обо всем этом в свое время сообщали СМИ.
И на основании этих же данных Палата представителей Конгресса США единогласно приняла резолюцию за номером 154, в которой говорится, что "отравление в Лондоне русского диссидента и писателя Александра Литвиненко радиоактивным веществом вызывает существенную озабоченность по поводу потенциальной причастности членов российского правительства к смерти г-на Литвиненко и по поводу охраны и распространения радиоактивных материалов".
Далее в резолюции отмечается, что "22 мая 2007 года британские власти объявили, что они планируют привлечь российского гражданина Андрея Лугового к суду за убийство г-на Литвиненко". И в связи с этим Палата представителей заявляет, что "применение в таких случаях радиоактивных материалов представляет угрозу безопасности народов Российской Федерации, Соединенного Королевства, Соединенных Штатов и других стран".
Резолюцию одобрил Сенат США.
Никакие засекреченные документы не смогут опровергнуть приведенных выше фактов.
Да и неизвестно, решатся ли власти Британии засекретить какие-либо бумаги. Протест против этого в Англии ширится. И судья, которому предстоит вести судебное разбирательство, сэр Роберт Оуэн, уже добился от властей согласия на то, что он сам будет решать, можно ли засекретить тот или иной документ из числа возможных. Вдова Литвиненко Марина сообщила, что она довольна таким решением и доверяет судье.
Коротко о моей "клевете" в адрес Лугового. По мнению самого Лугового, я клеветал, когда в статье "Луговой — лицо КГБ?" высказал мнение, что он отравил Александра Литвиненко.
Но клевета даже по российскому законодательству — это "распространение заведомо ложных сведений, порочащих честь и достоинство другого лица". То есть когда человек, распространяя порочащие сведения, знает, что сведения эти не соответствуют действительности. Я же был и остаюсь в убеждении, что сведения, как и резолюция Палаты представителей Конгресса США, на основании которых я подозреваю Лугового в отравлении Литвиненко, соответствуют действительности.
И о виновности Лугового ясно говорят не только следы полония, но и поведение российских властей, которые наотрез отказываются экстрадировать Лугового в Лондон для беседы с английскими следователями.
Путин лично заявлял, что в материалах следствия, присланных англичанами, нет никаких серьезных фактов, которые говорили бы о вине Лугового.
В 2011 году накануне визита премьер-министра Дэвида Кэмерона в Москву четыре бывших министра иностранных дел Великобритании: Дэвид Милибенд, Мальколм Рифкинд, Джек Стро и Маргарет Бекетт в открытом письме в газету Sunday Times призвали британского премьера добиться выдачи Лугового и Ковтуна. Но президент Медведев, как до того и Путин, ответил отказом.
Примерно в то же самое время российские власти официально заявили, будто в Англии в 2006 году кто-то пытался отравить Лугового и Ковтуна, и российская прокуратура уполномочена проводить по этому поводу расследование. Но о проведении такого расследования в Англии никому ничего не известно, как не известны имена предполагаемых отравителей. Удивляет и то обстоятельство, что обвинение в попытке отравить Лугового и Ковтуна появилось на 5 лет позже возвращения этих героев из Англии. Тем не менее на днях о попытке отравить их в Англии опять вспомнили российские СМИ.
Но пора перейти к тому, чем грозит для общества перевод клеветы в разряд уголовных преступлений. Для самого обвиняемого это может обернуться тремя годами лишения свободы. Напомню также, что введение клеветы в число уголовных преступлений было предложено лично Путиным.
Один из последних примеров применения такой "уголовной клеветы" — обвинение арестованных участников протестных демонстраций в провоцировании ими беспорядков и насилии над полицейскими. В большинстве случаев эти обвинения сделаны на основании заведомо ложных показаний самих полицейских. Об этом свидетельствуют и показания демонстрантов, и отснятые журналистами кинокадры.
Ярким примером служит и высказывание российского президента о том, что руки Ходорковского "покрыты кровью", так как якобы по его заказу убили мешавшего ему человека. Никаких свидетельств и фактов, подтверждающих совершение этого преступления, не последовало. Удивительно также, что судебные органы не вменили его Ходорковскому, ведь оно куда серьезнее, чем финансовые хищения.
Другим резонансным примером клеветы является дело юриста Магнитского, которого в МВД объявили виновным в финансовых махинациях после того, как он выявил подобные махинации со стороны органов МВД. Впоследствии, как известно, он был арестован и умер в СИЗО, не дождавшись суда.
Примеров использования российскими властями обвинений в клевете для оправдания репрессий и других "хозяйственных нужд" более чем достаточно.
И здесь лежит, наверное, самое разительное отличие авторитарных стран, маскирующихся под демократии, от стран действительно демократических. Там клевету любого властвующего лица и органа можно разоблачить благодаря существованию независимых от властей судебных органов и средств информации.
Вредоносность обвинения в клевете как в уголовном преступлении имеет еще и особый аспект. Опасным для рядовых людей станет само изучение и сопоставление сомнительных действий власти и ее представителей.
Ведь придя здесь к какому-то заключению, нам захочется его тем или иным образом обнародовать. А власть при зависимых от нее СМИ и судебных органах в любой момент сможет обвинить нас в клевете.
Между тем без возможности высказывать мысли пропадает в конце концов и желание мыслить, а затем и сама способность это делать.
И еще к новому типу неравенства между классом власть и деньги имущих и рядовыми людьми приведет появление клеветы в уголовном кодексе. Рядовые граждане никогда не смогут привлечь через суд к ответственности за клевету людей из упомянутых выше классов. Я уж не говорю о том, насколько тяжелее станет и жизнь журналистов, особенно оппозиционно настроенных к господствующему режиму.
В заключение нарисую портрет Александра Литвиненко, о котором некоторые молодые читатели отзываются с презрением, думая, что они с Луговым одного поля ягоды. Поля, может, и одного, но и на одном поле могут иногда вырасти совершенно разные плоды. Литвиненко, наверное, впервые со времен воцарения Сталина отказывается выполнить приказ об убийстве человека и впервые открыто выступает на организованной им пресс-конференции, рассказав, что ему и трем его коллегам высокое начальство поручило совершить убийство. Речь я веду о приказе ликвидировать Бориса Березовского, с которым Литвиненко тогда не состоял ни в какой связи. И на этом Литвиненко не останавливается, пишет, уже в эмиграции, две острейшие книги: "Организованная преступная группировка" о ФСБ и "ФСБ взрывает Россию" о взрывах трех многоквартирных домов: двух в Москве и одного Волгодонске (в сумме приблизительно 300 погибших!) и о сорвавшемся взрыве в Рязани. Совершены эти взрывы были, по утверждению Литвиненко, агентами ФСБ, а обвинены — чеченцы, чтобы оправдать готовившееся второе нападение на Чечню. Между прочим обвинение чеченцев во взрывах домов — пример уголовной клеветы, то есть "распространения заведомо ложных измышлений", порочащих целый народ.
! Орфография и стилистика автора сохранены
