Павел Астахов провел сегодня пресс-конференцию. На ней он заявил: "Моей отставки хотят педофилы, поскольку столько, сколько мы сделали для борьбы с педофилами, такого не делалось".
Да, для борьбы с педофилами г-н Астахов сделал очень много. Давайте вспомним одно нашумевшее дело 2005 года. Бабушка, жившая с внучкой (папа умер, мама бросила в младенчестве), чтобы заработать на пропитание, сдала комнату в своей двухкомнатной квартире молодому таджику Бахтиору. Бахтиор совратил 10-летнюю девочку, в 11 лет она родила. Андрей Малахов сделал не одну, а целых две или три передачи, в которых рассказал об этих замечательных современных Ромео и Джельетте. Ромео, мол, ужасно рад ребеночку и в любой момент готов на своей Джульетте жениться. Но началось следствие, на котором выяснилось, что 14-летний Бахтиор оказался 18-летним Хабибулой Пахтахоновым из Душанбе, который находился в России нелегально и по чужим документам. Однажды его уже депортировали из России за правонарушения, но он решил вернуться по паспорту брата — и вот в Москве его настигла неожиданная любовь в лице ребенка-сироты. Педофилу грозила зона, а что на зоне делают с растлителями десятилетних детей, мы знаем.
И тут нищему Хабибуле, работавшему грузчиком в овощном магазине, неожиданно пришел на помощь один из самых дорогих московских адвокатов — Павел Астахов. До этого он защищал Владимира Гусинского, Юрия Лужкова, Сергея Степашина, Михаила Швыдкого, Владимира Спивакова, Филиппа Киркорова, Кристину Орбакайте и так далее... То есть весьма состоятельных и статусных клиентов.
И вдруг взялся за дело таджикского грузчика. Это странно.
Конечно, адвокатам приходится защищать на судах и убийц, и насильников, это нельзя ставить им в вину, такова их работа. Но в данном случае Павел Астахов по собственной инициативе вызвался развалить дело явного, стопроцентного педофила. Жена Астахова — телепродюсер, и она принялась засовывать Хабибулу во все мыслимые передачи, настойчиво приучая общественное мнение, что "таджикский Ромео" — жертва обстоятельств, а вовсе не хладнокровный преступник. Во всех этих передачах в красивом костюме появлялся и сам Астахов, горячо взывая к жалости аудитории. То же самое он делал и в суде. "Разве эти глаза могут врать?" — простирая руку в сторону тщедушного Хабибулы, взывал Астахов. И, по сценарию, Хабибула хлопал длинными девичьими ресницами. Суду Астахов неожиданно заявил, что девочку до Хабибулы якобы уже успели изнасиловать некие кавказцы (никаких доказательств представлено не было, кроме слов самой девочки, которая после каждой передачи получала вместе с Хабибулой гонорар в кассе телевидения). Загипнотизированный суд поверил в это (хотя как это обстоятельство могло оправдать нашего преступника, непонятно). Далее Астахов сообщил суду следующую версию. 10-летняя малышка, "влюбившись" в знойного 18-летнего таджика, сама на Новый Год подпоила его шампанским и чуть ли не изнасиловала. Таджик подтвердил: "Чуть-чуть выпили шампанского. И я решил сдаться. Ведь все равно девственность потеряна. Тем более я боялся ее обидеть". Суд поверил и этому.
В итоге Хабибула получил условный срок, а вслед за этим немедленно и российское гражданство.
На своей "Джульетте" он так и не женился, но продолжал жить с ней, теперь уже открыто. Теперь он стал избивать ее и бабушку, выгонять из квартиры на улицу, почувствовал себя хозяином положения. На работу он не устроился, а жил на детские выплаты и пенсию бабушки. Более того,он поселил в той же квартире своего брата, только что освободившегося из мест лишения свободы (к счастью, брата вскоре снова посадили). Девочке с новорожденным ребенком пришлось скрываться в деревне у подруг. Что же наш защитник детей Павел Астахов? Эстафету принял его коллега по "Единой России" и тоже адвокат Андрей Макаров. Специально для очередного душещипательного шоу ("Свобода и справедливость"), телевизионщики убедили, наконец, Хабибулу и Валю (их дочь Амина уже пошла в первый класс) отправиться в загс и оформить отношения. Стимул у них был: неплохой телевизионный гонорар. Правда, воссоздаваемой легенде о Ромео и Джульетте помешал один момент. Когда Макаров вкрадчиво спросил у обретшей семейное счастье Джульетты: "А вы хотели бы, чтобы с вашей дочерью в десять лет случилось то, что случилось с вами, чтобы к ней пришла ранняя любовь?" — ее всю аж передернуло: "Нет! Нет!" И еще раз: "Нет, не хотела бы". Жалко, в студии на этот раз не было Павла Астахова. В это время он был увлечен уже другими проектами.
Приглядимся повнимательней к этому товарищу и к его "проектам". Ни в одной своей биографии Павел Астахов не пишет о своей семье.
Нет этого и в Википедии, и на персональном сайте омбудсмена. Все начинается с учебы в Высшей школе КГБ СССР им. Ф. Э. Дзержинского. Можно подумать, что он там, в этой школе, родился. В определенном смысле так и есть. Чтобы собрать какие-то крохи, пришлось потрудиться.
Промелькнуло, что дедушка Павла Алексеевича был чекистом, соратником Менжинского.
Оттого и направили родители сына на ту же стезю: сначала он отслужил на границе с Финляндией в погранвойсках (они входили в систему КГБ), там вступил в партию и получил направление в высшую школу КГБ, где изучил шведский язык. "Мне там сразу понравилось, — рассказывал потом Астахов. — Интересные люди, интересные преподаватели, интересные предметы. Специальность интересная. Это был особый факультет, контрразведывательный, его все называли блатным". Кем были родители Павла Алексеевича, непонятно: в одном из интервью он упоминает, что в связи со службой отца вплоть до третьего класса ему пришлось "скитаться" по разным городам и школам. Однако по документам, хранящимся в зеленоградской школе №609, он проучился там все десять лет — с первого класса до десятый, а вовсе не "скитался". "В нем уже тогда чувствовалась какая-то самовлюбленность" — вспоминают сейчас учителя.
Еще в одном интервью он упоминает, что его родители познакомились в Германии, в немецком плену, и американцы предлагали им эмигрировать в Штаты, но те, как патриоты, не согласились.
Закончил он КГБ-шную школу в 1991 году в звании лейтенанта и будто бы сразу ушел из органов. Правда, формулировка была странная: "переведен в народное хозяйство". Дальше темное пятно до 1994 года, только в одном интервью он вскользь сказал: "В начале 90-х поехал работать в Испанию". Странное, конечно, "народное хозяйство", но вполне допустимое для выпускника контрразведывательного факультета. В 1994 году Павел Астахов получил адвокатский статус, причем 28-летний начинающий адвокат тут же основал собственную адвокатскую контору. С юных лет полюбив пиар, Павел Астахов прежде всего стремился участвовать в громких, резонансных делах.
И такой случай тут же представился: в 1995 году Астахов стал адвокатом небезызвестной "Властилины", то есть Валентины Соловьевой (по рекомендации ее мужа, которого он защищал до этого; астаховская "защита" закончилась тем, что чувак повесился).
Соловьева обманула 24 тысячи вкладчиков своей финансовой пирамиды, украв у них несколько сот миллионов долларов. Судьба "Властелины" решалась вовсе не в суде, поэтому суд Астахов закономерно проиграл, его подзащитную приговорили к семи годам лишения свободы с конфискацией имущества за мошенничество в особо крупных размерах. Считается, что роль адвоката в этом деле сводилась с затягиванию процесса и к выколачиванию из Соловьевой хотя бы тех денег, которые ей отдали высокопоставленные силовики (например, и. о. генерального прокурора РФ Олег Гайданов якобы лично передал ей $700 тыс.). С этой задачей Астахов блестяще справился: следствие и суд длились пять лет, а когда из нее вытрясли все, что удалось, она тут же вышла (с помощью того же Астахова) по УДО. Материальное благополучие начинающего адвоката Астахова резко пошло вверх.
Его стали видеть в казино "Шангри Ла" с огромными суммами денег (после того, как в Москве казино были закрыты, он приобрел себе дом в Монако, чтобы быть поближе к любимому хобби).
В 2000 году, видимо, по просьбе коллег из ФСБ он стал адвокатом сразу по нескольким громким делам. Первым из них стало дело американского предпринимателя Эдмонда Поупа. Это был первый за сорок лет (после летчика Пауэрса) суд над американцем, обвиняемым в шпионаже. Внимание западной прессы было огромным. И от этого внимания не ускользнуло то обстоятельство, что адвокат Астахов, мягко говоря, вовсе не стремился оправдать своего подзащитного. Апофеозом всему была заключительная речь Астахова. Он написал ее... в стихах:
Скажите, как американец
Свои права сумеет отстоять,
Не зная, в чем он обвиняем
И не имея документов на руках.
Ведь это вы его лишили права
Вердикт суда присяжных услыхать,
Когда затравленно сейчас на вас взирая,
Тогда как вы ходатайства и заявленья
Столь тщательно на стол кладя,
Топтали мысленно ногами.
Мне не завидна ваша роль.
Допущено ведь столько упущений,
Что кодекс бедный — УПК –
Сам провалиться здесь готов под землю,
Но нет у кодекса души пока.
Сократ учил: четыре качества принадлежат судье:
Учтиво слушать,
Мудро отвечать,
Трезво размышлять
И беспрестрастнейше решать!
Поуп не отрицал, что действительно в девяностые годы покупал в России самые разные технологии, но они не были секретными. В суде Астахов сообщил, что всякий раз, когда американец приезжал в Россию, к нему выстраивалась очередь российских ученых, живших на гроши и искавших возможности заработать на стороне.
Но Поуп утверждал, что "имел дело только с крупными, уважаемыми учеными, которые никогда бы не стали рисковать своим положением и продавать вещи закрытого характера". Стихотворная речь Астахова, как и ожидалось, не произвела впечатления на судей — Поупу влепили 20 лет. Тогда Астахов обратился к нему с предложением: а ты признай все-таки свою вину и напишу новоиспеченному президенту Путину прошение о помиловании. Поуп так и сделал — и его немедленно освободили. Поуп уехал в свой родной город Питтсбург. Интересно, что следом за ним туда последовал и Астахов, прожил там с женой и детьми год и вернулся с корочкой выпускника Питтсбургского университета, которая сейчас висит в рамочке на видном месте в его служебном кабинете.
Об этой корочке я уже писал. "Высшее образование в США и защита там диссертации" (как пишет Астахов во всех своих биографиях) оказались годичным курсом в Школе права Питтсбургского университета и написанием там курсовой работы). В сборнике местного университета он опубликовал любопытную статью о своем американском опыте:
"В возрасте 33 лет, с двумя детьми и женой, я оставил свою успешную юридическую практику в России, сел за парту и стал обычным американским студентом.
Прежде всего, я получил социальный опыт жизни в США. Раньше мне довелось жить в Испании, а США посещал только в течение коротких периодов времени. Но в 2001 году я столкнулся с необходимостью организовать свою жизнь заново, на этот раз в соответствии с американскими реалиями. Мои дети пошли в школу, моя жена поступила на кафедру лингвистики Питтсбургского университета, а я начал учебу в Школе права...
Мой жизненный опыт, исследования и работы в Америке дали мне прекрасную возможность взглянуть на наш многообразный, разнообразный, многогранный и разноцветный мир широко открытыми глазами... Сегодня практически все русские люди знают о моей учебе в США, а также о моей профессиональной и общественной деятельности. 
Сегодня каждый русский журналист в любом ведущем российском СМИ знает, что если ему нужны какие—либо комментарии по вопросам международного права, о любых событиях, которые происходят в США или других странах, он может обратиться за разъяснениями лично ко мне. И я никогда не отказываюсь, чтобы дать им профессиональные комментарии.
Я никогда не забываю, что Питтсбургская Школа права стала моей второй альма—матер (что ж не написал, что первая — это КГБ? — A.M.) и Соединенные Штаты моя вторая родина.
Таковы факты, которые я никогда не перестану говорить всем людям доброй воли в России, Франции, Испании, Великобритания, США и по всему миру. С помощью своей жизни и на своем личном примере я делаю все возможное, чтобы укрепить нашу дружбу и борьбу за мир во всем мире".
Во как. Не больше не меньше.
Впрочем, до самого последнего времени Павел Астахов, судя по его публичным заявлениям, был вполне себе проамерикански настроенным человеком.
Однако в декабре прошлого года Астахов неожиданно заявил: "Американцам еще два года назад надо было запретить усыновлять российских детей". А что ж ты не запретил? А вместо этого раз в месяц, начиная с апреля 2010 года катался в Америку, чтобы утрясти детали российско-американского соглашения об усыновлении, которое по твоей же инициативе было принято. Запретил бы — и не нужно было бы над договором корпеть и в самолетах мучаться.
Чтобы ответить на этот вопрос, вернемся на 13 лет назад, когда чекист П.А.Астахов начинал карьеру адвоката, а чекист В.В.Путин — президента.
Одновременно с делом Поупа и "Властилины", где Астахов явно играл по принципу "нашим и вашим", в 2000—2001 годах он провел еще несколько процессов, заслуживающих внимания.
Прежде всего, дело Гусинского. В данном случае, мне кажется, было неправильным сделать скоропалительный вывод, что и в случае с Гусинским Астахова к нему прислало ФСБ. Дело в том, что Гусинский всегда слепо верил в эту организацию, свою службу охраны сформировал на базе ее бывших и действующих сотрудников, и даже пригласил небезызвестного Ф.Д.Бобкова, бывшего главу Пятого (идеологического) управления КГБ, возглавлять аналитический департамент группы "Мост". Возможно, Гусинского грело то обстоятельство, что вот у него, недавно еще подрабатывавшего частным извозом, теперь на побегушках работает сам всесильный Бобков. Лично я нисколько не сомневаюсь, что Бобков перетащил к Гусинскому не только своих сотрудников (например, своих замов по Пятому управлению В.Воротникова и А.Иванова, курировавших борьбу с диссидентами), но и большое количество компрометирующего материала на разных заметных людей. Ну а то, что эти зубры политического сыска организовывали слежку за политическими противниками Гусинского и его недоброжелателями по бизнесу, это я знаю совершенно точно.
Один работавший у меня журналист, приятель Гусинского, не раз приносил мне непонятного происхождения прослушки — для опубликования в журнале "Столица", что мы, конечно, делать не стали, а вот "Московский комсомолец" делал с удовольствием и в конце концов взял его в штат.
Так что малоизвестного Астахова, я думаю, Гусинскому посоветовали фээсбэшники, с которыми он был очень близок. Гусинский, в свою очередь, познакомил перспективного молодого адвоката с Лужковым.
Находясь в Бутырской тюрьме, Гусинский подписал бумаги о продаже НТВ и был оттуда выпущен под подписку о невыезде. Несмотря на подписку, он убежал в Испанию, в Марбелью, где в одном из соседних домов поселился Ф.Д.Бобков, а в другом П.А.Астахов. В декабре объявленный российскими властями в федеральный розыск Гусинский был арестован испанскими властями. Несколько месяцев, пока решалась его судьба, Астахов практически круглосуточно находился рядом с ним, координируя работу команды испанских адвокатов и не забывая давать ежедневные интервью телевидению. Он уже четко усвоил, что главное оружие адвоката — это его пиар.
Как только Астахов вернулся на Родину, ему тут же подвалило очередное громкое дело. В 2001 году уволенный с ОРТ за репортаж о подлодке "Курск" журналист С.Доренко, рассекая по Крылатскому на мотоцикле, наехал на капитана первого ранга из Главного штаба ВМФ. Совершенно "случайно" капитана в этот момент сопровождали два сотрудника милиции. По версии журналиста, все началось с того, что моряк пнул доренковский мотоцикл ногой. По версии ментов, Доренко имел целью убить капитана, причем "с использованием оружия", каковым был признан мотоцикл. Самое интересное, что серьезного вреда здоровью пострадавшего Доренко не нанес. Зато сам Доренко в результате конфликта с моряком попал в больницу с диагнозом сотрясение мозга и ушиб позвоночника со смещением позвонков. Потом к этому диагнозу добавились компрессионный перелом позвоночника, повреждение стекловидного тела левого глаза, травма внутреннего уха и так далее. Тем не менее следователи не вылезали из его палаты, беспрерывно допрашивали и пообещали восемь лет лагерей. И вот тут на арену вышел Павел Астахов. Первое, что он сделал — это обратился в генеральную прокуратуру с заявлением, чтобы та взяла в свои руки расследование происшествия. Он аргументировал это тем, что Доренко — кровный враг Лужкова, и поэтому расследование на московском уровне будет необъективным. Похвально. Особенно если учесть, что как раз в этот период адвокат Астахов сблизился через Гусинского с Лужковым (и особенно с Еленой Батуриной).
Березовский из Лондона пытался спасти Доренко от расправы: он даже прислал за ним санитарный самолет Lear-Jet из Лозанны, на котором его должны были доставить в частную хирургическую клинику Clariss. Однако в момент, когда он должен был выезжать из больницы, в палату к нему явились следователи, предъявили обвинение в хулиганстве и взяли подписку о невыезде. Самолет улетел обратно. Астахов живейшим образом принимал участие во всех событиях, но никак не мог на них повлиять. А возможно, и не особенно-то и хотел. Во всяком случае, когда на суде Доренке дали все-таки четыре года (условно), он от дальнейших услуг Астахова отказался, и жалобы в вышестоящие судебные инстанции писал уже другой адвокат.
Продолжение следует
! Орфография и стилистика автора сохранены
